Эта легендарная трехлинейка

КОНСТРУКТОР ОТ БОГА

Официально она называлась «трехлинейная винтовка образца 1891 года», вроде как бы являлась безымянной. Но конструктор ее был хорошо известен – капитан Сергей Иванович Мосин. Это благодаря его таланту и настойчивости появилось столь мудро сконструированное оружие русского солдата.

Жизнь не баловала его. Мосин родился 2 апреля 1849 года в селе Рамонь Воронежской губернии, где его отец, отставной подпоручик, служил управляющим имением помещицы. Он рано лишился матери и с детства знал, что по недостатку средств отца учиться ему суждено в казенном, военном заведении. Так и получилось. В характеристике, выданной Сергею Мосину Воронежской военной гимназией, отмечались его способности, особенно в математике, скромность, исполнительность, добросердечность, но некоторая вспыльчивость. Эти качества были свойственны ему и позже, когда он стал уже офицером и конструктором-оружейником.

Гимназию Мосин окончил с отличием, потом – Михайловское артиллерийское училище в Петербурге и Михайловскую артиллерийскую академию (опять лучшим, по первому разряду). В строевых частях служил недолго. Главная служба началась у штабс-капитана Мосина на знаменитом Тульском оружейном заводе, с которым связал он свою жизнь на два десятка лет.

Он был назначен начальником инструментальной мастерской, и это позволило ему хорошо познакомиться с производством огнестрельного оружия, стать опытным технологом, а конструкторский дар у него был, как говорится, от Бога.

МЕЧТА О МНОГОЗАРЯДНОЙ ВИНТОВКЕ

В то время на вооружении русской армии находилась винтовка американского конструктора Бердана. Она была однозарядной, что сильно замедляло стрельбу. Как повысить скорострельность, знали давно. Идея состояла в том, чтобы винтовку снабдить «магазином», камерой для нескольких патронов. Тогда перезаряжение происходило бы гораздо быстрее.

Идея была верной, но осуществить ее на практике оказалось не просто. Первая магазинная винтовка была создана в 1809 году в Швейцарии. Затем – и в других странах, однако надежность их оставляла желать лучшего.

Для стрельбы использовался дымный порох. При выстреле из ствола вырывалось белое облако дыма, мешавшее точному прицеливанию. Положение начало меняться, когда французский инженер Вьель изобрел бездымный, пироксилиновый порох. Почти сразу же, в 1886 году, во Франции появилась магазинная винтовка Лебеля, стрелявшая патронами с бездымным порохом. Стало возможным уменьшить калибр винтовки. К тому же австрийский оружейник Манлихер предложил соединять несколько патронов при помощи обоймы и пачкой вставлять в магазин. Сделать это можно было быстро, одним движением.

Наконец-то созрели все условия для того, чтобы создать скорострельную и надежную магазинную винтовку. И такая работа началась во многих странах.

Капитан Мосин был, конечно, прекрасно осведомлен о коренных переменах в оружейном деле, о том, что за границей разрабатываются многозарядные винтовки. Он ясно сознавал, что и Россия не должна отставать в этой важной области.

Первой мыслью его было переделать в многозарядную обычную винтовку Бердана. Но испытания показали – никакие переделки берданке не помогут. Надо конструировать совершенно новую винтовку уменьшенного калибра, используя последние достижения техники.

В высших военных сферах думали, однако, иначе, считая, что однозарядная винтовка надежнее магазинной. Тогдашний военный министр Ванновский рассуждал: «Запад нам не указ. Мы и с однозарядными винтовками сильнее. Солдат мы учим: стреляй редко, да метко».

РОЖДЕНИЕ «ТРЕХЛИНЕЙКИ»

Между тем из-за рубежа приходили вести о спешном перевооружении иностранных армий. Многозарядные винтовки появились в Германии и Японии, в Англии и Австро-Венгрии, Швейцарии и Дании. Мосин видел, что терять время никак нельзя.

Осенью 1889 года в Россию был доставлен на испытания образец винтовки бельгийского оружейника Леона Нагана, конструктора знаменитого семизарядного револьвера. Зная об этом, Мосин обратился к начальству с просьбой разрешить ему приступить к разработке магазинной винтовки уменьшенного калибра. Такое разрешение было дано.

В начале 1890 года, после четырех месяцев напряженного труда, Мосин сконструировал очень удачную винтовку. Устройство ее оказалось настолько продуманным и в высшей степени целесообразным, что принятый впоследствии на вооружение образец очень мало отличался от исходного.

Винтовка имела калибр 7,62 мм, то есть равный в старой русской мере трем линиям. Поэтому и стали называть ее «трехлинейкой». Магазин на пять патронов располагался в ложе. Замечательны были конструкции затвора (он мог разбираться без всякого инструмента) и способ подачи патронов из магазина.

Сергей Иванович не жалел себя в работе. Таким же требовательным он оставался и к своим сотрудникам. На вид сдержанный, даже суровый, он был на самом деле душевным и справедливым человеком, заботившимся о своих подчиненных и предоставлявшим им широкий простор для творческой деятельности.

Один из них, в то время чертежник, а в будущем видный оружейник Пастухов, вспоминал, что Мосин, как офицер, не любил панибратства. «Но по мере того, как он с головой уходил в конструкторскую работу и все чаще встречался с непосредственными исполнителями своего изобретения – чертежниками и слесарями, – рассказывал Пастухов, – отчуждение постепенно сменялось искренними, теплыми отношениями. Он хорошо понимал значение дружной, согласованной работы и первый подавал нам пример упорства, усидчивости и настойчивости в достижении намеченной цели».

БЕЗЫМЯННОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ

Мосин готовил свою винтовку к трудным и всесторонним испытаниям. Прибывший в Россию Наган, надеясь, что именно его винтовка будет принята на вооружение русской армии, тоже действовал активно и напористо. С ним военное ведомство заключило контракт, согласно которому Наган должен был изготовить 300 опытных винтовок своей системы и в случае победы на испытаниях получил бы огромное вознаграждение.

Для ознакомления с винтовкой в Тулу осенью 1890 года прибыл сам военный министр Ванновский. Мосин писал: «Военный министр был ко мне очень ласков. Несколько раз на заводе при всех высказывал, что мой успех будет его успехом!», а при прощании на вокзале сказал: «Поеду молиться московским угодникам об успехе нашего дела».

Вскоре изобретатель был уже в Петербурге. Начинались войсковые сравнительные испытания его винтовки и нагановской. Они шли долго и завершились лишь к марту 1891 года. Обе винтовки по меткости боя и скорострельности показали примерно одинаковые результаты. Но учитывая, что механизм мосинской винтовки был более простым «для выделки» и более дешевым в производстве, комиссия проголосовала за русскую винтовку. Военный министр подвел итог в своей резолюции: «Согласен и я, но решение сего важного вопроса зависит от благоусмотрения государя императора».

Обнаруженные во время испытания недостатки в конструкции (без них, понятно, не могло обойтись) Мосину было поручено устранить. И он устранил их, причем некоторые второстепенные детали, например, обойму для патронов, взял от винтовки Нагана. Это сослужило очень плохую службу. Учитывая «заимствования», военный министр предложил для изобретения Мосина название «русская трехлинейная винтовка образца 1891 года». Но Александр III, утверждая это название, вычеркнул слово «русская». И на долгие годы винтовка – плод творческой мысли замечательного конструктора – оставалась безымянной! Даже на отечественное происхождение ее ничего не указывало. Мало того – за использование своих деталей Наган получил вознаграждение в 200 тысяч рублей. Мосин после долгих проволочек был поощрен премией в 30 тысяч рублей и произведен в полковники.

ЗАСЛУГИ ПЕРЕД ОТЕЧЕСТВОМ

Все это глубоко обидело изобретателя, тем более что на его плечи легла труднейшая работа по налаживанию массового производства новой винтовки на Тульском заводе. А три года спустя – на Сестрорецком, близ Петербурга, когда он был назначен начальником этого старейшего оружейного завода.

Известный оружейник, конструктор первого в мире автомата Федоров вспоминал с гордостью, что в молодости ему выпала честь работать под руководством Мосина на Сестрорецком заводе: «Помню его высокую, широкоплечую фигуру, – писал Федоров, – благожелательное обращение к нам, новичкам, желавшим приобщиться к конструкторской работе. Особенно запомнилось пребывание на заводском стрельбище. Здесь мы воочию убедились, какой удивительно простой по конструкции является винтовка Мосина и с какой точностью изготовлялись под его руководством калибры – инструменты для проверки деталей. По приказу Мосина были разобраны уже принятые винтовки. Отдельные части их были перемешаны, но несмотря на это, при сборке они с идеальной точностью подошли одна к другой».

В 1900 году Сергей Иванович имел уже чин генерал-майора. Он продолжал руководить заводом. Производство его винтовок было налажено образцово. Не случайно на Всемирной выставке в Париже мосинская винтовка удостоилась высшей награды!

Мосин ясно представлял перспективы развития оружейного дела, понимал, что будущее за автоматическим оружием. Но до этих времен выдающемуся оружейнику дожить было не суждено. В середине января 1902 года Сергей Иванович простудился. Болезнь, которой он вначале не придал серьезного значения, вскоре обострилась, быстро прогрессировала и 26 января свела его в могилу. Мосин скончался от крупозного воспаления легких на 53 м году жизни.

Похоронили его в Сестрорецке. Когда траурная процессия двигалась к кладбищу, на гробе лежала не только шашка генерала, но и винтовка, созданная им, как напоминание об огромной заслуге его перед Россией.

Эта винтовка намного пережила своего творца. Винтовки в армиях других стран уже через несколько лет устаревали и заменялись новыми. Русская же «трехлинейка» продолжала служить. Потребовалась лишь незначительная модернизация ее спустя сорок лет после создания, связанная в основном с изменением технологии производства. С винтовкой Мосина наши солдаты сражались и в Русско-японскую войну, и в Первую мировую, и в Великую Отечественную. Она со славой прошла испытания самых жестоких и грандиозных битв.

Геннадий Черненко

«Секретные материалы 20 века» №9(53). 2001