Исчезающие активы: Ростех и его неуловимая структура
Структура «Ростеха» неуловима – на корпоративном сайте ее нет. Во многом это объясняется тем, что она постоянно меняется, а многие активы контролируются «Ростехом» опосредовано, как это произошло недавно с «Мотовилихинскими заводами», когда непонятно - входит формально компания в состав его империи или нет?
«Ростех» - крупнейший наследник советского ВПК. От «девятки» оборонных министерств ему достался самый крупный кусок. Ни одно из ее ведомств не имело под собой столько предприятий. По сути, к нему перешли почти все активы Миноборонпрома (стрелковое, артиллерийское вооружение, бронетехника, армейское ПВО, военная оптика), Минмаша (боеприпасы и РСЗО), Минавиапрома (самолеты, вертолеты, их агрегаты и радиоэлектронное оборудование, авиадвигатели, цветмет), а также Минэлектронпрома (элементная база). У «Ростеха» много и других оборонных направлений – системы РЭБ, аппаратура шифрования и закрытой связи, беспилотники. Он монопольный экспортер военной техники
Но как в советское время от предприятий ВПК требовали производства гражданской продукции, так и «Ростех» нагрузили большим объемом «ширпотреба». Это и «АвтоВАЗ» и «КАМАЗ» - два крупнейших автомобильных завода СССР, градообразующие предприятия для Тольятти и Набережных Челнов, и блок фармацевтики, и крупный проект недвижимости в Тушино, и многое другое.
Такого уровня нагрузки «гражданкой» военная отрасль СССР не знала. Понятно, что формально «Ростех» - вовсе не оборонная компания, а ее задача - «высокие технологии». Но все также понимают, что «первым делом самолеты», то есть военная продукция. И во время СВО это стало особенно ясно. «Ростех» вывозит на себе большинство груза по снабжению вооруженных сил.
Сергей Чемезов с самого начала, с 2007 года, руководит колоссом, чья выручка превышает 2 триллиона, а число сотрудников около 0,5 миллиона человек. Он ровесник «чекистской верхушки» в руководстве РФ, то есть Путина, Патрушева, Бортникова, Иванова, Нарышкина. Ему уже за семьдесят, но будучи давним протеже президента, он остается на своем посту столько, сколько нужно главе государства.
Чемезов не является каким-то гением управления, он вообще не производственник, не финансист. В советское время он начинал как инженер, но быстро перешел на чекистско-внешнеторговую работу. Главный его ресурс – доверие президента. Конечно, он очень опытный человек, знающий бюрократ, но его главная задача не повседневное управление, а контроль за денежными потоками и кадрами. Он представитель Владимира Путина в компании. За счет этого Чемезову по плечу любые слияния, размены активов, пробивание бюрократических перегородок. Его статус выше чем у большинства федеральных министров. И уровень охраны и у него лично, и у офиса «Ростеха» не уступает таковым у силовиков из правительства. Повседневное существование целых регионов зависит от его решений.
«Ростех» создан не от хорошей жизни. Без координирующей организации российская оборонка давно бы загнулась окончательно. Когда в 1991 году тысячи заводов и КБ были брошены на произвол судьбы - «выживайте кто как может» - казалось, что большинство из них не сохранится. «Ростех» взял на себя их спасение, загружая заказами, планируя деятельность на годы вперед.
Но в этом и кроется опасность – «Ростех» это выгодный бизнес или спаситель нерентабельных производств? В последнем нет ничего ужасного, в самой деловой стране мира – США, есть немало госкорпораций, цель которых не прибыль, а разного рода услуги. Но дело в том, что в «Ростехе» перемешаны и первое и второе. Это и не бюджетный донор для стабилизации экономической ситуации в той или иной сфере, и не чисто коммерческий проект. У него перемешиваются функции заказчика и исполнителя.
Как сегодня строится выполнение оборонного заказа – государственная тайна. Но ясно, что четыре человека отвечает за него в первую очередь – Сергей Шойгу, Михаил Мишустин, Денис Мантуров и Сергей Чемезов. Играют, конечно, свою роль и Дмитрий Медведев, и Алексей Криворучко. Но по большому счету, Чемезов самый главный среди них, его роль можно уподобить роли Дмитрия Устинова в позднем СССР. Его первый зам Владимир Артяков, бывший губернатор Самарской области, аналогично не является ни производственником, ни финансистом, но его основной капитал также личное доверие, в данном случае со стороны Чемезова.
Такой сложный холдинг как «Ростех» строится на личных связях, а не на формальных цепочках подчиненности. Почти сорок лет назад в ГДР случайно встретились и подружились два офицера КГБ – Владимир Путин и Сергей Чемезов. Через десять лет один из них, не то чтобы случайно, скорее, неожиданно стал президентом ядерной державы. В судьбе второго произошел перелом (точнее, в тот момент как Путин переехал в Москву), и из скромного работника, занимавшегося продвижением российских спортсменов зарубежом, он превратился хозяина русской промышленности, одного из самых влиятельных людей в государстве. Соответственно, взлетел и Артяков, которого Чемезов тянет как его самого Путин.
Неизвестно – переживет ли «Ростех» уход нынешней управляющей команды. Он явно переобременен активами, слишком разнонаправлена его деятельность. Пока во главе стоит фигура с прямым выходом на первое лицо страны, удерживать такую махину возможно. Но любому гению менеджмента без политической поддержки это будет не в силах. Если за будущее «Росатома» или «Роскосмоса» можно не опасаться, они объективно востребованы, то «Ростех» в нынешнем виде – личный проект Путина, инструмент, который заменяет советские лекала управления в эпоху рынка.